Ляля, 60 - 1 декабря 2009 01:57

ПОБАСЕНКИ ПРО ВАДИКА

У нас в группе был ещё Якубсон. Кроме того, что он тоже меня бил, сказать о нём нечего. Бил реже Димитрия, но сильнее.

СЫРОПЯТОВ

Серёжа Сыропятов был крупным авторитетом в нашей компании и всегда вне конкуренции. Супер стар. Он был сумасшедший. Точнее неполноценный. Ни дурак, не идиот. Что-то подобное этому. Вадик назвал его Гидрокальканеусом. Латинский вариант его фамилии. Это имя взорвало институт. Очень смешно. ГИДРО по латински вода, как раз первая часть фамилии Сыропятов. КАЛЬКАНЕУС – пятка. Получается ГИДРОКАЛЬКАНЕУС. Сыропятов носил тяжёлые коричневые очки с толстенными стёклами на жирном и потном носе. Очки сползали, и он дрожащими руками их водружал на переносицу.

НАУТИЛИУС ПОМПИЛИУС

«Я пытался уйти от любви, я брал острую бритву и правил себя.
Я укрылся в подвале, я резал кожаные ремни, стянувшие слабую грудь.
Я хочу быть с тобой. Я хочу быть с тобой.
Я так хочу быть с тобой. И я буду с тобой»

Мы ехали на машине развлекаться. Вадик за рулём, Димка рядом, сзади Ольга, я и Сыропятов. Все хором, со слезами на глазах, громко, в образе и с надрывом кричали: -

«Пьяный врач мне сказал, тебя больше нет. Пожарный выдал мне справку, что дом твой сгорел, но я хочу быть с тобой …..» , и так далее …

Первый замолчал Вадик и уставился в зеркало заднего вида на Сыропятова. Все тоже замолчали и посмотрели на Серёжу. Этот дурак, весь зарёванный, красный, с зажмуренными глазами, упавшими на пол очками, прижав сжатые кулаки к горлу и тряся ими, согнувшись, дрожа грудью сдавленным голосом повторял:

«Я так хочу быть с тобой, я очень хочу быть с тобой, ну, пожалуйста не покидай меня, я ну очень, очень сильно хочу быть с тобой, потому что люблю тебя, я так никогда и не узнаю, что ты чувствовала в свой последний час, я не переживу разлуки не уходи, ну пожалуйста, не покидай меня моя любовь…., пройдёт время и мой сын от другой женщины спросит, папа ….».

Плакал Серёжа обильно, долго. Мы его успокаивали.

- Да ладно Серёга, не расстраивайся. Он нашёл другую.
- Нет. Это неправда, этого не может быть. Как страшен мир. Я не могу в это поверить!
- Мы сейчас другую песню споём, и всё будет хорошо. Ха ха , - басил Вадик.

А ехали то мы на дачу.

НА ДАЧЕ

На даче нас уже ждали Маша, Якубсон, Ошеров и сторож. Поели, пошумели, порисовали и решили поспать. Дело было днём. Вадик тогда любил Машу, и они отправились почивать в обнимку. Дом затих, мы с Ольгой шушукались, шушукались, надоело, пошли по дому смотреть, кто как спит. В доме никого не оказалось, кроме сторожа и Маши с Вадиком. Их мы увидели, когда крались под окнами. Я как могла тихо взобралась поближе к окну, заглянула и обомлела.

Маша крупная, загорелая, как пирог с капустой, толстуха с коричневыми, мягкими, густыми волосами, глазами с пушистыми, как у коровы ресницами, румяная и губастая с огромными, как дыни грудями, лежала широко к окну расставив полные ноги. Лица видно не было, поскольку его скрывали круглый живот и ещё выше две толстые груди. Виднелись размётанные по постели каштановые кудри. Тихо.

Между ногами Маши, спиной к окну сидел голый крепыш. Левой руку герой засунул, казалось по локоть, в Машу и усердно ею то ли вращал, то ли толкал, то ли и то и другое, отчего Маша с животом и грудями болталась, как барабан стиральной машина автомат. Правую руку Вадик, а это был он, держал у своего лица и длинным пальцем, задумчиво, глядя вправо в потолок (Маша металась влево), почти отвернувшись от Маши, не переставая, медленно ковырял в своём носу. Нос у него большой, точнее ноздри. Итак. Он долго и сосредоточенно что-то искал в правой ноздре. Я заворожено смотрела. Митюхина кой как, несмотря на большую попу, взобралась к окну и, вися на мизинце, готовая вот-вот рухнуть, смотрела на преставление одним глазом. Другой глаз был под подоконником.

Вадик раскачивал левой рукой Машу изнутри, Маша болталась на его руке. Правой Вадик ковырял задумчиво в носу. Мы следили за носом широко раскрытыми глазами, как вдруг, Вадик что то нащупал, вытащил из носа небольшую козявку. Внимательно, долго, из под лобья ей рассматривал со всех сторон, не переставая вращать Машу и, примерившись, точно щелчком направил её в потолок. Цок, сопля прилепилась к обоям, Вадик вздохнул, опустил руку и стал задумчиво рассматривать другой угол. Маша продолжала болтаться.

Мы с грохотом одновременно упали с подоконника и дали дёру.