Бете™, 50 - 4 марта 2008 21:35

Разговор за бокалом вина.

Бокалы звенели, и содержимое их кроваво мерцало в трепещущих язычках свеч. Разговор был начат давно и прерывался по независящим от собеседников причинам несколько раз.
Вот и сейчас: отличное вино, музыка, скользящая ленивым дуновеньем июньского ветерка, по телу идёт тёплота вкуса всё отдавшей виноградной лозы с южных склонов, и огоньки свечи жутко блестят в её глазах, и хочется сказать, что всё бы отдал…
Но торопиться не стоит, в прошлый раз сглупил, и извивался в кольцах её холодного и изощрённого коварства. Когда освободился от рабства, не удержался, больно ударил в ответ, заключил в скалы, и долго ждала она, пока Данила-Мастер не высек каменный цветок, и не вышла она из подземелий Хозяйкой Медной горы. А кто Данилу-Мастера подослал, как не он? Ведь надоело без её колкостей, стервозных шуточек, своенравных поступков.
А она светлоокой орлицей вонзилась ему в спину, и подняли безграмотные мужики его на вилы, ворвались в имение, жалобно хрустел под сапогами фарфор, рвали картины фламандцев на портянки. Тогда ей было особенно жаль, что всё так закончилось.
Время восстановления растянулось более чем на сто лет.

За окном шёл дождь и бесноватые, переполненные гормонами и отсутствием совести, молодчики с надписью на футболках «Ваши».
Они встретились под козырьком магазина, застигнутые дождём и этой плывущей волной зомби. Она неловко толкнула его в бок, он придержал её за руку, и тут обоих шибануло разрядом.
- Ты?
- Ты?
- Наконец-то, милый, я так ждала,- она готова была броситься ему на шею, но он помнил какие крепкие бывают объятья, и уклонился.
Она рассмеялась:
- Боишься? Перемирие? – и чтобы не усомнился в её чистых намерениях, отдала оберег.

Теперь они пили вино, слушали музыку, вспоминали тех, кто уже никогда не придёт в этот мир и думали, что им делать дальше. На её лице мелькала улыбка, она по-прежнему оставалась озорной, весёлой девчонкой, которую подобрали в обезумевшем горем, растерзанном, павшем Константинополе. И не её вина, что сила проклятий была так велика, что с тех пор она ведёт свою личную войну против всех орденов крестоносцев вместе взятых и их потомков. И не его вина, что более семи столетий он как привязанный ходит за ней, пытаясь помешать плести чары, в которые угодил и сам.

Р.А.

• 
• 
•