Кирилл, 46 - 23 декабря 2012 12:40

Дядя Гоша обрадовался мне, как родному.
– А я вот помощницу привез, – показал я на сидящую в машине Клеопатру. – Пилит, сапает, подрезает, бреет и глотает. Всё оплачено.
– Это кто? Блядь? – неожиданно разволновался дядя Гоша.
– Ну, не совсем. Это – блядь-дровосек. С мотором.
– Нахуй отсюда!
– Да ладно. Веток напилит, огород вскопает, потом переночуем с ней по разику, да и домой отвезу.
– Пусть копает, конечно, но в моем доме предаваться разврату не позволю. В курятнике пусть спит.
– Но её же куры обосрут!
– Похуй! В курятник! – никогда я не видел, чтоб он так лютовал.

Дядя Гоша проститутками брезговал. Как потом мне поведал сам брезгун, это у него ниибаца психологическая травма детства. Была у них во дворе одна конченая Лена с погонялом Трындычиха. Бегала вместе с пацанами, в войнушки играла и все время что-то сука верещала своим пиздопротивным голоском от кастрированного телепузика. И как-то раз, в пылу сражения дядя Гоша догонял своего врага, типа немца, и настиг его в подвале. Смотрит, стоит на трубе этот двенадцатилетний фашист с деревянным автоматиком, важный такой, как Борман, и стручок свой в рот Трындычихе-Космодемьянской суёт, пытает типа. А эта начинающая активистка куртизанско-партизанского движения причмокивает во всю, но, где штаб, не выдаёт, сосёт и помалкивает. Заткнутую таким интересным способом дворовую пиздунью Гоша тогда увидел впервые и немножко ахуел.

И хотя сосала Трындычиха бескорыстно, за идею и больше из любопытства, вскоре по двору поползли слухи. Батя сделал юному Гошану внушение, дескать, заруби ты на своём распрекрасном хую: Леночка – малолетняя блядь и проститутка, и ты с ней не водись, а то огребешь по жопе шлангом от стиралки. К тому времени, во дворе все поодиночке и целыми пионерскими отрядами уже насовали Лене полный рот писюнов, и хуепыжик Гоша тоже соблазнился. Но был застукан отцом за гаражами, после чего получил таких суровых пролетарских пиздюлей, что не мог сидеть неделю. Тягу к блядям отбили шлангом уже в зародыше.

• 
• 
•